Аэроплан сменил на лыжи поплавки,
Застрекотал мотор и поднял стрекозу.
Седое небо перетянуто внизу
Топографической полоскою реки.
Земля и небо. Бесконечная вражда
Встречает рёвом век высоких скоростей,
Сжимая время и коверкая масштаб
Земных забот, людских страданий и страстей.

Ты там внизу, где день за днём февральский лёд
По берегам срезает высохший камыш,
А я, касаясь неба кончиками лыж,
Скольжу в пространстве, словно гидросамолёт.
Он самоделка, он немного неуклюж,
Он разобьётся при посадке через год,
И будет долго дождь стучаться в двери луж...
Их не откроют, он заплачет и уйдёт.

Ну, а пока, немного вверх и по прямой:
Инструктор мой не любит глупых виражей,
Но я, видать, поднадоел ему уже,
И мы ложимся на крыло: пора домой.
И покачнется, уменьшаясь, горизонт,
И побежит в другую сторону земля,
И приземлившись, я пойму, что это сон...
Ты подойдёшь и тихо скажешь: "Это я".

Мы будем рады суете привычных дней,
Где нет ни неба, ни земли, одна вода.
Нас только раз снесло течением сюда,
Где есть воздушный океан, и мы - на дне.
А где-то рядом пролегает полоса,
И чьи-то крылья растворяются во мгле...
О, полюса мои: свободы небеса
И ты, любимая, привыкшая к земле.