На, на-на-на-на, на-на, на-на-на, на-на.
                                          С         
Рождённый сражаться не жнёт и не пашет - хватает иных забот.
                                             
Налейте наёмникам полные чаши, им завтра снова в поход.
                                                
Он щедро сулил, этот вождь иноземный, купивший наши мечи,
                                               
Он клятвы давал нерушимее кремня, верней, чем солнца лучи.

                             
На, на-на-на-на, на-на, на-на-на, на-на.
    
Сказал он, что скоро под крики вороньи взовьётся стрел хоровод
И город нам свалится прямо в ладони, как сладкий, вызревший плод.
Там робкое войско и слабый правитель и обветшала стена,
А звонкой казны - хоть лопатой гребите, и век не выпить вина.

Мы там по трактирам оглохнем от здравниц, устанем от грабежей,
И славно утешим весёлых красавиц, оставшихся без мужей.
Когда перед нами ворота открыли, мы ждали - вынесут ключ,
Но копья сверкнули сквозь облако пыли, как молнии из-за туч.

Нас кони втоптали в зелёные травы, нам стрелы пробили грудь. 
Нас вождь иноземный послал на расправу, себе расчищая путь.
Смеялись на небе могучие боги, кровавой тешась игрой.
Мы все полегли, не дождавшись подмоги, но каждый пал как герой!

Давно не держали мы трусов в отряде. На том широком лугу
Из нас ни один не молил о пощаде, никто не сдался врагу.
Другие утешили вдов белогрудых, сложили в мешки казну,
А мы за воротами сном беспробудным которую спим весну!

Погибель отцов не в науку мальчишкам. Любой с пелёнок боец
Бросается в пламя, не зная, что слишком печален будет конец.
Прискорбную мудрость, подобную нашей, постигнув в свой смертный час.
Налейте наёмникам полные чаши, пусть выпьют в память о нас!