Живи хвостом сухих корений 
за миром брошенных творений, 
бросая камни в небо, в воду ль, 
держась пустынником поодаль. 
В красе бушующих румян 
хлещи отравленным ура. 
Призыва нежный алатырь 
и Бога черный монастырь. 
Шумит ребячая проказа 
до девки сто седьмого раза 
и латы воина шумят
 при пухлом шепоте шулят. 
Сады плодов и винограда
 вокруг широкая ограда. 
Мелькает девушка в окне, 
Софокл вдруг подходит к ней: 
Не мучь передника рукою 
и цвет волос своих не мучь 
твоя рука жару прогонит 
и дядька вынырнет из туч. 
И вмиг разбившись на матрасе, 
восстанет, молод и прекрасен 
истоком бережным имян 
как водолей, пронзит меня. 
Сухое дерево ломалось, 
она в окне своем пугалась, 
бросала стражу и дозор 
и щеки красила в позор. 
Уж день вертелся в двери эти, 
шуты плясали в оперетте 
и ловкий крик блестящих дам 
кричал: я честь свою отдам! 
Под стук и лепет колотушек 
дитя свечу свою потушит 
потом идет в леса укропа 
куриный дом и бабий ропот. 
Крутя усы, бежит полковник 
минутной храбростью кичась - 
Сударыня, я ваш поклонник,
скажите мне, который час? 
Она же, взяв часы тугие и не взирая на него, 
не слышит жалобы другие, 
повелевает выйти вон. 
А я под знаменем в бою 
плюю в колодец и пою: 
пусть ветер палубу колышет, 
но ветра стык моряк не слышит. 
Пусть дева плачет о зиме и молоко дает змее. 
Я, опростясь сухим приветом, 
стелю кровать себе при этом, 
бросая в небо дерзкий глас 
и проходя четвертый класс. 
Из леса выпрыгнет метелка 
умрет в углу моя светелка 
восстанет мертвый на помост 
с блином во рту промчится пост. 
Как жнец над пряхою не дышит, 
как пряха нож вздымает выше - 
не слышу я и не гляжу, 
как пес под знаменем лежу. 
Но виден мне конец героя 
глаза распухшие от крови 
могилу с именем попа 
и звон копающих лопат. 
И виден мне келейник ровный, 
упряжка скучная и дровни, 
ковер раскинутых саней, 
лихая скачка: поскорей! 
Конец не так, моя Розалья, 
пройдя всего лишь жизни треть, 
его схватили и связали 
а дальше я не стал смотреть. 
И запотев в могучем росте 
всегда ликующий такой - 
никто не скажет и не спросит 
и не помянет за упокой. 
1926