Где мне нужда — там тропы,
где мне ночлег — там кущи,
где усну — бузина-калина
и темнеe и гуще.
А из какой деревни
буду я родом завтра —
в сущности и неважно,
и не страшно, и не напряжно.

Не выходя из дома,
мчусь за огнем знакомым.
Он впереди маячит-плачет,
я им давно влекома.
И непослушными губами
я ловлю святое пламя,
в руки он не дается,
меж пальцев бьется и исчезает.

    Есть такое зелье,
    что потом вся жизнь — похмелье
    кто его раз пригубит —
    губы себе навек погубит.
    станут губы огня просить,
    станут губы огонь ловить,
    обжигаясь сугубо —
    а иное уж пить не любо.

А я не горюю больше,
что дом мой — не дом, а больше.
Что бузина-калина прямо
из пола тянется дальше.
Мне бы скорбеть, что время тает,
а я по бузине плутаю
за огоньком бродячим,
что во тьме бузинной маячит.