Есть в дожде откровенье - потаенная нежность. 
И старинная сладость примиренной дремоты, 
пробуждается с ним безыскусная песня, 
и трепещет душа усыпленной природы. 

Это землю лобзают поцелуем лазурным, 
первобытное снова оживает поверье. 
Сочетаются Небо и Земля, как впервые, 
и великая кротость разлита в предвечерье. 

Роковое томленье по загубленной жизни, 
неотступную думу: "Все напрасно, все поздно!" 
Или призрак тревожный невозможности утра 
и страдание плоти, где таится угроза. 

В этом сером звучанье пробуждается нежность, 
небо нашего сердца просияет глубоко, 
но надежды невольно обращаются в скорби, 
созерцая погибель этих капель на стеклах. 

Тишине ты лепечешь первобытную песню 
и листве повторяешь золотое преданье, 
а пустынное сердце постигает их горько 
в безысходной и черной пентаграмме страданья. 
В сердце те же печали, что в дожде просветленном, 
примиренная скорбь о несбыточном часе. 
Для меня в небесах возникает созвездье, 
но мешает мне сердце созерцать это счастье.