Мы вернулись сюда, где живёт ещё дух Чингисхана,
Тот великий народ: он изгнанник, и он же святой,
Тысячи верст прошагав, погибая, до Артезиана,
Уголочек земли, перечёркнутый пятой тропой.

Лагеря, пересылки, Сибирь, волчья стая кружила,
Матерей седина, слёзы брата, могила отца,
Беспощадное время, что было, с собой уносило,
Боль от ран и потерь — от чего часто ноет душа.

Степь и море — благодатный край!
В дымке белой камышовый рай,
Суровый, не мираж и не обман —
Артезиан!
Перекрёсток всех ветров земли,
Вороньё кружится во степи,
Но живёт в душе моей, братан,
Артезиан!

Он живёт и цветёт, этот край, где-то Богом забытый:
Просолилась душа, облетая каспийскую даль!
На востоке луна; спит кочевник, туманом укрытый,
Спит калмыцкая степь, как вдова — погрузившись в печаль.

Завтра будет рассвет — хватит гнева, о добрые боги!
Мы прошли круги ада, потомки нам это зачтут,
Мы на нашей земле, и другой у нас нету дороги,
И с пути нас нигде никому никогда не свернуть!

Степь и море — благодатный край!
В дымке белой камышовый рай,
Суровый, не мираж и не обман —
Артезиан!
Перекрёсток всех ветров земли,
Вороньё кружится во степи,
Но живёт в душе моей, братан,
Артезиан!