Что там вдали, я видел блики, отражение луча. 
Отвод предсказывают люди, но сбылось опять наоборот. 
Страницы примут вид, от сумасшедшего яд. 
Трубит мечта и бесполезно поливает мая. 
Что там день принесет, отдав взамен привычный быт из масс. 
Отстаивает руки, слепой поэт и в этот раз. 
Холодные рутины городской суеты. 
Ему ближе, чем семья, ведь его нету, увы. 
Этот пустой, на первый взгляд, усталый солдат. 
Дает начало и ему привычно не доверять. 
Но как известно почему, вся эта роскошь - предел. 
И поломаются дешевые, я знать их не хотел. 
Да и на порядок выше моя каста. 
А не отзвон бля*ства, пешки вон - часто. 
Король в дамках - маста. 
Раз так, веселись - народ устал. 
Я среди своих правых, правей правый. 

А мне бы горе разделить, и радость утолить. 
В самый ненастный день, в самый несчастный час. 
Обнять родных в последний раз и уберечь себя. 
Умыться талой водой, нам Бог судья... 

А мне бы горе разделить, и радость утолить. 
В самый ненастный день, в самый несчастный час. 
Обнять родных в последний раз и уберечь себя. 
Умыться талой водой, нам Бог судья... 

Много дерьма мусолят люди за глаза. 
Но почему, ответь мне. 
Передают приветы, передают приветы. 
Глыбы на еблете, я обрубаю грубо. 
Не браткай мне тут в рупор, на люди не другай. 
Как тебе верить, если разум, разум раскусил. 
Иуда ты Василий, покати, куда катил. 
Я верен правде и семья подскажет, кого не стоит подпускать к себе. 
Дабы не заляпать биополе. 
Лучше один, но верный, иначе нах*й надо. 
Терни положим в карман, горы в порошок за брата. 
Распят буду умирать, спокоен все же. 
Потому что моя правада сможет подитожить. 

Любой вопрос, по сути не вопрос, для нас. 
Мир на войне, по вам над вами ссора. 

Не глядя голову я положу на плаху. 
Уверен, получу пизд*ц, настанет прям перед замахом. 

Что там вдали, я видел блики, отражение луча. 
Отвод предсказывают люди, но сбылось опять наоборот. 
Страницы примут вид, от сумасшедшего яд. 
Трубит мечта и бесполезно поливает мая. 
Что там день принесет, отдав взамен привычный быт из масс. 
Отстаивает руки, слепой поэт и в этот раз. 
Холодные рутины городской суеты. 
Ему ближе, чем семья, ведь его нету, увы. 
Этот пустой, на первый взгляд, усталый солдат. 
Дает начало и ему привычно не доверять. 
Но как известно почему, вся эта роскошь - предел. 
И поломаются дешевые, я знать их не хотел. 
Да и на порядок выше моя каста. 
А не отзвон бля*ства, пешки вон - часто. 
Король в дамках - маста. 
Раз так, веселись - народ устал. 
Я среди своих правых, правей правый. 

А мне бы горе разделить, и радость утолить. 
В самый ненастный день, в самый несчастный час. 
Обнять родных в последний раз и уберечь себя. 
Умыться талой водой, нам Бог судья... 

А мне бы горе разделить, и радость утолить. 
В самый ненастный день, в самый несчастный час. 
Обнять родных в последний раз и уберечь себя. 
Умыться талой водой, нам Бог судья... 

Много дерьма мусолят люди за глаза. 
Но почему, ответь мне. 
Передают приветы, передают приветы. 
Глыбы на еблете, я обрубаю грубо. 
Не браткай мне тут в рупор, на люди не другай. 
Как тебе верить, если разум, разум раскусил. 
Иуда ты Василий, покати, куда катил. 
Я верен правде и семья подскажет, кого не стоит подпускать к себе. 
Дабы не заляпать биополе. 
Лучше один, но верный, иначе нах*й надо. 
Тернии положим в карман, горы в порошок за брата. 
Распят буду умирать, спокоен все же. 
Потому что моя правда сможет подитожить. 

Любой вопрос, по сути не вопрос, для нас. 
Мир на войне, по вам над вами ссора. 

Не глядя голову я положу на плаху. 
Уверен, получу пизд*ц, настанет прям перед замахом. 

А мне бы горе разделить, и радость утолить. 
В самый ненастный день, в самый несчастный час. 
Обнять родных в последний раз и уберечь себя. 
Умыться талой водой, нам Бог судья...(х4)