Я уйду навсегда, я скажу напоследок: «Прости».
Я уйду, но покоя тебе никогда не найти.
Я уйду, ибо выпито сердце до самого дна.
Я уйду, но останешься ты со слезами одна.

Обо мне ты ревниво вечернюю спросишь звезду,
но она промолчит, не откроет, куда я уйду.
Ты заплачешь, забьёшься в рыданиях, тяжко дыша,
и расплавится сердце твоё, и оттает душа.
И, не видя дороги, ты кинешься в горестный путь
 вслед за мной, без надежды меня отыскать и вернуть.

Я уйду в эту ночь. Ты проснёшься на ранней заре,
и тебе померещится, будто я рядом с тобой.
Но вокруг только сумрак, подобный остывшей золе,
и тогда твое сердце пронижет внезапная боль.

Ты меня позовешь - ни единого звука в ответ.
Ни обнять, ни коснуться ладонью, ни глянуть во след.
И глаза ты закроешь, и станешь молить в тишине,
чтобы я появился, вернулся хотя бы во сне,
и протянешь ты руки, и воздух обнимешь ночной,
и поймешь наконец, что навеки рассталась со мной.

И поднимется солнце, и день пролетит без меня,
и наступит закат, и опустится ночь над землей,
и тогда над твоей одинокой постелью, звеня,
пролетит позабытая песня, что сложена мной,
и умчится она, и опять зазвучит в тишине,
слезами глаза изойдут, позабудут о сне. 
Будет горькая память как сторож, стоять у дверей,
и раскаянье камнем повиснет на шее твоей.

Будет осень. Под вечер друзья соберутся твои,
кто-то будет тебя обнимать, говорить о любви.
Будешь ты равнодушна к нему, безразлична к нему,
ибо я в это время незримо тебя обниму.
Бесполезно тебя новизной соблазнять и манить.
Даже если захочешь - не в силах ты мне изменить.

И наступит зима, и, песчаные вихри клубя,
набежит ураган, и окрестность потонет во мгле.
Но иная, неслышная буря охватит тебя:
ожиданье, отчаянье, боль и тоска обо мне.
И весна прилетит, обновит и разбудит весь мир.
Расцветут маргаритки, раскроется белый жасмин,
ароматом хмельным и густым переполнятся сны,
Только горечь разлуки отравит напиток весны.

Задрожат твои пальцы, плетущие белый венок,
и в слезах ты припомнишь того, кто сегодня далек,
кто исчез и растаял, как след на сыпучем песке,
кто тебе завещал оставаться в слезах и тоске,
в одиночестве биться, дрожа, как ночная трава.
Вот заклятье мое! И да сбудутся эти слова!