Мне нравится, 
как он сказал:
«Поехали!..»
(Лихой ямщик. 
Солома в бороде.) 
Пошло по свету отзвуками, 
эхами, 
рассказами, 
кругами по воде... 

...И Главного конструктора знобило. 
И космодром был 
напряжённо пуст. 
«Поехали!» – 
такое слово 
было. 
Но перед этим прозвучало: 
«Пуск!!» 

...И сердце билось не внутри, 
а возле. 
И было незнакомо и смешно. 
А он ремень поправил, 
будто вожжи, 
и про себя губами чмокнул: 
«Но-о-о!..» 

И широко, 
размашисто, 
стотонно, 
надежд не оставляя на потом, 
с оттяжкой 
по умытому бетону 
вдруг стегануло 
огненным кнутом! 

И грохнул рёв! 
И забурлила ярость! 
Закрыла небо 
дымная стена... 
Земля вогнулась чуть 
и, 
распрямляясь, 
ракету подтолкнула. 
А она 

во власти 
неожиданного бунта, 
божественному куполу под стать, 
так отрывалась от земли, 
как будто 
раздумывала: 
стоит ли 
взлетать?.. 

И всё-таки она решила: 
«Надо!..» 
Запарена, 
по-бабьи – тяжела, 
сейчас 
она 
рожала 
космонавта! 
Единственного. 
Первого... 
Пошла! 

Пошла, родная!.. 
...Дальше было просто. 
Работа. 
И не более того. 
Он медлил, 
отвечая на вопросы, 
не думая, 
что все слова его 

войдут в века, 
подхватятся поэтами, 
забронзовев, 
надоедят глазам... 
Мне нравится, 
как он сказал: 
«Поехали!..» 
А главное: 
он сделал, 
как сказал!