Знаешь о том, как давным-давно вымерли
в богову юность невинные мамонты?
Им оказалось достаточно малого:
Бог свое горло рассек твоим именем,
и захлебнулся потоками алого,
так ничего про тебя и не вымолвив.

Выйдешь на улицу в белом и ситцевом – 
улица стукнется лбом в эпилепсию.
Глянешь на небо легонько, и вследствие
небо усеяно мертвыми птицами.
Будь аккуратней: стихийное бедствие
стало давно твоим движущим принципом.

Ты во мне выросла: встречами редкими.
Жемчугом песен внутри ушных раковин.
Храмом, влюбленным в фигуру оракула
душными сводами, стихшими греками.
Всю – предсказал! Так источенный, раковый
в каждом оркестре уже слышит реквием.

Сеть тонких жилок – о, кликать и скачивать
ссылки лодыжек, висков – сверху донизу.
Ту, что напета, невнятную – домыслом
вслед за тобой допевать и оканчивать.
Сладко осесть в недопитом стаканчике
осиротевшего нами «Макдоналдса».

День захлебнется в нелепом неведенье
судеб моих смс, в хитро сотканном 
хаосе чашек, измятыми сотками – 
в скоропостижно-совместном обеденном… 
Вбей о любви и статьи в википедии
все до одной запестрят твоим сотовым.

Как обреченность грядущей аварии – 
вдох затаила внутри перекрестками.
В мятых клочках, зарождаясь набросками,
новой поэмой во мне – разговаривай!..
Нет. Тишина. Лишь меж ребер аквариум 
лопнет потоком на рыбок и острое.

Кончилась. Сбилась. Отпелась. Отмучилась.
Челкой взметнулась. Разбилась о кафельный.
Лента слетела, превысила трафики
бледных запястий в иссиних излучинах.
Брошенной кухней застыла – беззвучная, 
взгляд с удаленной в сердцах фотографии.