Далеко-далеко-далеко,
облака как молоко, 
по щеками стекает сон,
кулаком стираешь боль,
где-то очень далеко 
за ковром из облаков 
знает он что ты не спишь,
знает он что ты грустишь... 

Одетые в белое, будто врачи, 
деревья бегут, исчезая в ночи,
один с сигаретой, пылающим лбом, 
ты следуешь тихо с холодным стеклом. 
Одеты ботинки со странной подошвой, 
широкие джинсы,
гантеля под носом, 
красивые кольца, тату на лопатке, 
обгрызаны ногти - дурные повадки. 
Обшлёпанный бэг с графитом на лямке. 
Ты упакован и всё вроде в порядке.
Туса на тусе, забыты предлоги, 
ты идёшь туда, куда идут твои ноги. 
А смерть как всегда где-то там далеко, 
и даже теперь, через минимум год 
не радует скейт и достали куранты.
Тебе умирать, и без вариантов...

Далеко-далеко-далеко, 
облака как молоко, 
по щеками стекает сон,
кулаком стираешь боль, 
где-то очень далеко
за ковром из облаков 
знает он что ты не спишь, 
знает он что ты простишь...

Ты где-то читала, что год или два 
можно жить со СПИДом без проблем, просто так, 
потом как-то вяло и всё непонятно, 
какой-то там насморк, какие-то пятна. 
Бывает случиться что-то не так 
- случайно в ломах не одетый пустяк,
потом будет боль, потом будет страх. 
Дрожит телефонная трубка в руках. 
Потом будет врач, стерильный укол. 
В глазах сожаление, в руках приговор. 
Потом будут люди, потом будет парк. 
И всё будет также, но все же не так. 
Потом будут слёзы в ресницах густых -
ты мёртвая рыба в море живых. 
Не радует дождь и достали куранты, 
тебе умирать, и без вариантов...

Далеко-далеко-далеко, 
облака как молоко, по щеками стекает сон,
кулаком стираешь боль,
где-то очень далеко за ковром из облаков 
знает он что ты не спишь,
знает он что ты грустишь...