Я сижу в сортире и читаю "Rolling Stone",
Венечка на кухне разливает самогон,
Вера спит на чердаке, хотя орет магнитофон,
Ее пора будить, но это будет моветон.

Дождь идет второй день,
Нужно спать, но спать - лень,
Хочется курить, но не осталось папирос...
Я боюсь спать - наверно, я трус.
Денег нет, зато есть пригородный блюз!

Какая-то мадам звонит мне третий час,
От нее меня тошнит, тошнит уже не в первый раз,
Я говорю ей: "Ненавижу, не люблю и не хочу! ",
- Я говорю, - "Меня здесь нет, я давно ушел к врачу"...

Разбиваю телефон,
Иду пить самогон...
Хочется курить, но не осталось папирос...
Я боюсь пить - наверно, я трус.
Денег нет, зато есть пригородный блюз!

Часы пробили ровно одиннадцать часов,
Венечка взял сумку с тарой и без лишних слов
Надел мой старый макинтош и тотчас был таков,
Вера слезла с чердака, чтоб сварить нам плов.

Двадцать лет - как бред,
Двадцать бед - один ответ,
Хочется курить, но не осталось папирос...
Я боюсь жить - наверно, я трус.
Денег нет, зато есть пригородный блюз!