Он пел, и строка его текла 
Печально, как черная река 
Звеня, рассыпались зеркала 
На лица и блики 
И время качало головой 
Летая задумчивой совой 
Над тем, кто нашел какой-то свой 
Путь в мудрые книги 
Огонь обжигал его уста 
Гитары сухая береста 
Пылала, и в запахе костра 
Мне слышались крики … 
А ночь плавно уходила в степь 
С ней вместе уходила его тень 
Он сам отпустил ее — затем, 
Чтоб рук не вязала 
Слеза ожерелья янтаря 
Сверкала при свете фонаря, 
Как будто заря всходила для 
Притихшего зала 
Он пел, словно падала звезда, 
Он пел, словно шаг, и нет следа, 
Он пел, что никого и никогда 
Река не держала 
Жертва талого льда … 
Движенье от братства до родства 
В преддверье Христова Рождества 
Цветы и руины торжества 
В декабрьской стуже
 И ноты сошлись в один узор 
И в полночь явился дирижер 
И все мы обратили ему взор 
И стали послушны 
Он пел — мы молились на него, 
Он пел — мы плевали на него, 
Он пел, и мы не знали никого, 
Кто был его лучше Жертва талого льда … Сними пальцы с проводов и струн, 
Все песни расходятся к утру, 
Строка отлетает на ветру 
И меркнет в рассвете 
Тела, заплетенные в любви,
 Сорта драгоценнейших из вин 
Крестил сероглазый херувим 
Ударами плети 
Эй, вы, задержите Новый год, 
Часам указав обратный ход 
Он спел, спрыгнул с берега на лед 
И стал незаметен …