Однажды забастовку объявили мы 
опять
И только Кейзи, машинист, решил 
не бастовать.
"К чему бороться,- думал он,-
Не лучше ль есть свой хлеб?"
Так стал штрейкбрехер Кейзи Джонс,
Короче - скеб.

Кейзи Джонс с машины не слезает,
Кейзи Джонс обычный держит путь,
Кейзи Джонс покорный раб хозяев,
И они ему повесили медаль на грудь.

Волнуются со всех сторон,
Бастует целый свет.
"Плевать,- ответил Кейзи Джонс,-
до вас мне дела нет".
Тут кто-то рельсы развинтил
В глухую ночь одну.
И с моста в речку Кейзи Джонс - 
бултых - ко дну!

Кейзи Джонс отправился на небо,
Кейзи Джонс стучаться начал в рай.
"Кейзи Джонс,- сказал апостол 
скебу,-
Заходи скорей, мы ждём тебя, давай!

У нас в раю, поверишь ли, совсем не 
благодать,
Тут ангелы-хранители решили 
бастовать.
Волнуются, забросили дела ко всем 
чертям,
Но ты же ведь штрейкбрехер, и ты 
поможешь нам".

Кейзи Джонс взял крылышки и тогу,
Кейзи Джонс взял арфу и венок,
Кейзи Джонс прислуживался к Богу,
Ну, так же, как хозяевам служить 
бы мог.

Но ангелы-хранители узнали, как 
назло,
и райского штрейкбрехера поймали 
за крыло.
Венок ему попортили и арфу пополам,
И выпихнули вниз его ко всем чертям!

Кейзи Джонс расстался с небом,
Кейзи Джонс работает в аду.
Кейзи Джонс жалеет, что был скебом,
Что просим всех штрейкбрехеров 
иметь в виду!

1950-е