Был один из последних дней мая, 
Солнце в закат уходило, теплом согревая.
По улице бегали дети играя.
Я шёл на свиданье к тебе родная.
В руке нёс букет чайных роз,
И улыбку дарил всем прохожим,
Старики погружаясь в мир грёз
От неё на мгновенье становились моложе.
Я был счастлив как никогда,
Мне казалось, что мне все по силам.
Вспоминая твои голубые глаза,
Я в витринах мелькал магазинов.
За одним я свернул в переулок,
И увидел тебя в синем платье.
Голову ты ко мне повернула,
И я понял что ты не Катя.

Я достал молоток из кармана
Ты в испуге на него посмотрела
Но прежде чем закричала
Ударил тебя им остервенело.
Ты упала на землю без звука.
Я лупил по лицу в иступленье.
Мне забрызгало кровью руку.
Молоток бил в такт сердцебиенью.

На улице уже потемнело.
Дети по домам разбежались.
Розы валялись у мертвого тела,
А я где-то один скитаюсь.
Ты была снова не Катя.
Ты уже моя пятая жертва.
Но ей не могла быть из вас не одна
Ведь её давно в живых нету.

Но это не так уж и важно 
Я по улицам ходить буду дальше
И верю в то что однажды,
Мы снова будем вместе как раньше.
Я когда-нибудь тебя найду,
Ведь моё настоящее имя любовь.
Я когда-нибудь тебя найду,
И мы вместе с тобою окажемся вновь.
________________________________________
Мы с Поэтом отбивались от ударов судей. 
Шесть на него, шесть на меня. Они хотели что бы один умер. 
Из-за кустов, Кош, лучник бородатый, 
Отравленной стрелой Поэта поразил промеж лопаток. 
Дюжина скрылась, я помню как Гиви Папаскуа, 
Мне крикнул напоследок:"тебе пизда. 
Вертуля. Гекс малышь разнесет тебя в сухую". 
Но хер ты угадал, судьишка хуев. 
Я подошёл к Поэту. Не дышит, пульса нету. 
Закинул тело на коня и поскакал до деда. 
При этом обломил стрелу у основания. 
Дед нам поможет. Он мудр и имеет знания. 
Старик был обнаружен мной у входа в свою башню. 
Он нервно курил трубку, от чего так часто кашлял. 
На вопрос "чем расстроен?" сквозь усы сказал: 
"Вася Иванов, как он меня достал." 
Я показал ему Поэта, спросил а есть ли шанс, 
Как-нибудь его оживить? старик прищурил глаз. 
Высыпав пепел из трубки себе под ноги, 
Ответил что помочь с этим могут только боги. 
"Есть две дороги", - услышал за спиной я голос 
"В конце одной будет аид, в конце другой бог хронос. 
Лично я лучше бы поехала к Аиду. 
С ним заморочек меньше, плюс я под его эгидой". 
Вот так вот Зинаида согласилась мне помочь, 
Скачем галопом в храм всех мертвых. День сменяет ночь. 
На узкой тропке на нас устроили облаву 
Какие-то уебки, Зина всех их раскидала. 
На каждом балаклава. Одного взяла живым. 
Сама отделалась лёгким раненьем ножевым. 
Снимаем маску с участника набега, 
Смотрю, не верю, это никто иной как Гега. 
Вырубаем его кидаем на вторую лошадь, 
Порешав то что утром нами он будет допрошен. 
Ещё пять вёрст по свеже выпавшей пороше, 
И вот мы в храме, вместе с лошадьми и ношей. 
Бог царства мёртвых восседает на скелетном троне, 
У его ног трехглавый пес, храпит, сопит и стонет. 
Аид нам говорит, что может воскресить Поэта, 
Только для этого нужно что-нибудь отдать в жертву. 
"Меня замучал насморк" - произносит он всерьез. 
Зина подходит к Геге, отрезает его нос. 
"Вот наша жертва". Аид по злому улыбнулся. 
Что-то сказал, хлопнул в ладоши и поэт очнулся.

 
туманно помню что было пока меня не было вовсе. 
заткнул себе нож за пояс, зина успокойся 
они все поплатятся за обиду нанесенную мне 
душевно и дико больно 
вася кош тебе точно не стоило ядом в меня кидать 
по стенам твоя кровь стекает и капает с потолка 
вертуля вращает вас на кончике хуя господа заседатели