Я дышал синевой,
Белый пар выдыхал,
Он летел, становясь облаками.
Снег скрипел подо мной, 
Поскрипев, затихал,
А сугробы прилечь завлекали.

И звенела тоска, что в безрадостной песне поется:
Как ямщик замерзал в той глухой непролазной степи,
Усыпив, ямщика заморозило желтое солнце,
И никто не сказал: шевелись, подымайся, не спи!

Все стоит на Руси
До макушек в снегу.
Полз, катился, чтоб не провалиться,
Сохрани и спаси,
Дай веселья в пургу!
Дай не лечь, не уснуть, не забыться!

Тот ямщик-чудодей бросил кнут и - куда ему деться! -
Помянул он Христа, ошалев от заснеженных верст...
Он, хлеща лошадей, мог бы этим немного согреться,
Ну, а он в доброте их жалел и не бил - и замерз.

Отраженье свое
Увидал в полынье,
И взяла меня оторопь: в пору б
Оборвать житие -
Я по грудь во вранье...
Да и сам-то я кто? Надо в прорубь!

Вьюги стонут, поют, кто же выстоит, выдержит стужу!
В прорубь надо да в омут, но сам, а не руки сложа.
Пар валит изо рта - эх, душа моя рвется наружу,
Выйдет вся - схороните, зарежусь - снимите с ножа!

Снег кружит над землей,
Над страною моей,
Мягко стелет, в запой зазывает.
Ах, ямщик удалой -
Пьет и хлещет коней,
А не пьяный ямщик замерзает.

...Так звенела тоска, что в безрадостной песне поется:
Как ямщик замерзал в той глухой непролазной степи,
Усыпив, ямщика заморозило желтое солнце,
И никто не сказал: 
Шевелись...
Подымайся... 
Не спи...