Я не видел войны, да корнями прочувствовал ужас.
Из рассказов отца, что о ней безустанно твердил.
Как на белом снегу проступали кровавые лужи,
Причитание вдов, да гряда безымянных могил.
Там гудела земля, разрываясь от боли и стона,
Раздражающий свист напряженно давил в голове.
Каждый кустик травы, каждый камень служили иконой,
Где сливаясь с землёю молились зловещей судьбе.

Я не видел войны — лишь она виновата пред нами:
За страдание тех — кто на поле сражений лежит.
Это те, кто беду за собой отводили штыками,
Свою жизнь навсегда заточив под бессмертный гранит.
Это те, кто себя не щадил в полный рост поднимаясь,
Кто бросался на ДОТ, поднимая в атаку бойцов.
Кто прошел пол Европы к избитой земле прижимаясь,
За свободу своих сыновей, матерей и отцов.

Я не видел войны, да с рассказов поведал не мало,
Как когда-то мальца из горящей избы, на руках,
Да под дуб вековой, на траву, завернув в одеяло...
Лишь разрывы кругом, порождали тревогу и страх.
Как внезапный налёт щекотал по натянутым нервам.
Как родительский дом, был похож на пылающий стог.
И я песню о том, никогда не исполнил наверно,
Если б дуб вековой, мне от смерти отца не сберёг.