Этот мороз пронзительный заставит плакать врагов,
Пока мы будем босиком ставить заставы у берегов.
Хранитель оберегов, сын Великих отцов,
И не сломить вам наш дух, пока нас хранят предки.
Объедки счастья, главное выстоять братья,
Ради детей, ради жен и своих матерей:
«Крепись - борись, не бойся малыш борись
Возьми мою шинель, чтобы совсем не замерзнуть». 
Питаться крысами, пытаться выстоять,
Кровью писать имена, чтобы они жили в памяти
Вопреки этому адову пламени,
Что длиться уже 870 суток.
- «Сынок не спать, не смей терять рассудок.
Сука не спать! Надо держать оборону,
Не отдадим родные земли не одному ворогу.
Кто к нам с мечом придет, тот от него и падет!»

Припев.
Тысячелетиями стояли наши предки,
Чтобы сохранить наш род, наши луга и поля.
И мы все выстоим, я верю в это искренне,
Помни брат, за нами Святая земля.

Кутаясь в лохмотья, от вьюги закрывают лица,
На снегу тела, прикрытые грязной тряпицей.
Падают без сил, зачастую голодная смерть,
Но Блокадный Ленинград многое готов терпеть!
Твердь дороги жизни, под бомбами наперекор -
Земля вскинулась дыбами, словно смерть вступила в спор.
Паренек чумазый тянет за уздцы коня,
За спиной вповалку раненые на санях
Грудью прикрывал малец мать, что утром ушла к богу,
А вокруг разбитый город судьбами коснулся многих.
Горечи и боли, в памяти оставив след
41 год сентябрь. Помним через много лет!

Засыпанные снегом тела промерзают насквозь...
Все что было самым страшным сном не примерно сбылось.
По улицам мимо голодных, прикрывая нос промокшей тряпкой
Ползёт пацан с разбитой осколком сопаткой.
Ищет маму, разрывается, люди стонут от голода,
Крики унисоном наполняют монолиты города.
Запахи яда, немые мертвые стены
Под покровами полиэтиленовыми.
У людей оторваны по локоть руки,
Рвут на лоскуты детей для своих щенят суки.
Артиллерия, свистом в ушах гремит эта бравада,
Город Ленинград, 43 год. Блокада.

Припев 2 раза.