А в реке твоей отражаются облака, вместо слёз в глазах - небесное молоко. Почему наша пауза так отчаянно глубока, почему меня уносит так далеко? Я бы рядом был - так долго, как разрешишь, приезжал в твой город тысячами дорог. Но сейчас я сижу и не знаю твоей души, и печаль по тебе невесомая, как перо. Как мы пили с тобой игристую плазму дней, как мы спали с тобой на картах морей и рек. Тихий Дон молчит, и лежат облака на дне. Наши песни остывают в календаре. Я любил тебя любовью, больной, как Бог, изнывающий от нежности по ночам. Невозможная женщина, дай мне хотя бы боль.

И мне будет, о чем молчать.