Между Смоленской и Зубовской смотрится в окна закат.
Сколько же, если задуматься, всякого помнит Арбат.
Сколько людей покалечила непонимаемая 
Ваше Величество женщина – Родина злая моя.

Но музыка из детства арбатского, как нить, 
Прошила жизнь, любовь и время строгое.
Его большое сердце способно всё простить,
Но если и не всё, то многое.

Здесь не обычно, и в дождь, и в снег, всё наполняет покой. 
Ведь у природы, мы знаем все, нету погоды плохой.
Люди здесь жили известные, и все, кто ушёл сквозь набат,
Выбились в стражи небесные, и охраняют Арбат.

А музыка из детства арбатского, как нить, 
Прошила жизнь, любовь и время строгое.
Его большое сердце способно всё простить,
Но если и не всё, то многое.

Улица, вроде не длинная, столько вместила в себя!
Как и подружка Неглинная - и храмы, и башни Кремля.
Всё это в сердце и в памяти каждый с собой забирал.
И, что вернётся когда-нибудь, твёрдо в скитаниях знал.

А музыка из детства арбатского, как нить, 
Прошила жизнь, любовь и время строгое.
Его большое сердце способно всё простить,
Но если и не всё, то многое.