В мои водой заполненные трюмы,
Английским хлопком, ромом и зерном 
Вошли индейцы, резали угрюмо
Оставшихся, не спасшихся вином. 
Мои пробоины, как колотые раны
Омыты кровью матросни и дикарей
Я зеленел дрейфуя к океану,
Как мертвый остров снятый с якорей. 
И первый шторм был лют и зол как пьяный,
Как пробка от портвейна десять дней, 
Я танцевал над бездной океана
Вдали от глаз береговых огней.
И сладкая как ром пиратской знати, 
Соленая волна для корабля, 
Отмыв от блевоты и винных пятен 
Сорвала якорь с лопастью руля.
Я тихо плыл в светящемся настое 
В стихах волны под звук вселенских труб, 
Глотал лазурь в свое нутро пустое 
Задумчивый скитающийся труп. 
Я видел небо полным черных пятен 
И вихри уносящиеся прочь, 
Зарю взлетавшую из черных голубятен 
И вороньем спускавшуюся ночь. 
В полете птиц я провожаю трупы,
Я скрежещу зубами на луну 
От резких зорь я пью впадая в ступор, 
И падая на борт иду ко дну.