Гадкий утёнок, в застиранном платьице
Жадно следит сквозь неплотно прикрытую дверь.
Наблюдает, как мама не спеша одевается, 
Долго в зеркало смотрится, пудрит пуховкой лицо,
Красит губы и брови, но что-то не ладится,
Мама хмуро вздыхает, а в окна стучится апрель.
Рассыпает лучи, сам себе улыбается,
И дробится стаккато грачей, облепивших крыльцо.
А над домиком в небе светло и торжественно,
Мир принимает парад расписных облаков.
Мутный ручей закружил пароходик бумажный,
Затёр между щепок, унёс в никуда,
Узловатая ива цветёт безответственно,
Ей наплевать на гниющие трупы столбов.
Еле ползут стрелки стареньких ходиков,
И от перрона куда-то бегут поезда.
Солнце и ветер распили на паперти
Старой церквушки слежавшийся розовый тлен.
Колкие крошки на беленькой скатерти,
Грязный щенок в уголке, беспокойные сны…
Дремлет девчушка из чьей-то там памяти
Рядом с изломанной куклой, за окнами день.
Ветки сплетаются, Бог улыбается,
Благословляя сей сон пробужденьем весны.