Это всё об одном — теченье тянет под лёд.
Раскалённый вольфрам пугает уставший зрачок.
Я пока не готов пуститься в последний полёт. 
Значит от нервов будет получен электронный пучок.
Дети топчут пальцы весящим на кромках секунд, 
Оставляя сквозь зубы: «Никому не отдам». 
Их горячая кровь хлынет, как новый прилив,
Она выжжет наши белые кости дотла,
Как напалм. Почва впитает всех в чернозём.
Ты расскажешь потом как наше время ушло
Мне в стотысячный раз, и все опять об одном.
Но пальцы пока не истерлись и срок еще не подошел,
Но однажды ты вздрогнешь, и молча присев,
Ты не вспомнишь, когда в последний раз мы были людьми.
Незаметно, на фоне, как будто во сне,
Экран сменил нам друзей, а принцессы стали блядьми.
Что искали поцелуи друг у друга во рту,
Стало не внятно как небрежно нарисованный скетч.
И только гул проводов заполняя собой пустоту
Сядет рядом и останется на целую вечность.
Спрячься в пьяной толпе, между толкающих плеч, —
Наблюдай безучастно как рушится Рим.
И в этом пожаре из тлеющих мечт,
Глотая спирт и мёртвую плоть, мы — сгорим.
Сделан шаг в пустоту, прыжок на самое дно.
Главный смысл оставлен, как неразгаданный шифр.
Это всё об одном, глаза слепит гало,
Сквозь бессонную ночь от дальнего света машин.