Такая вот история, немного грустная наверное,
Возможно уже не первый я, но и не последней и это радует
Не надо наград мне, не надо, не надо. Что вы?
Спасибо я уже покушал, достаточно
Приятно было пообщаться с вами, но
Мне уже пора идти своей дорогую
Куда, зачем, мне не известно. С богом.
К чёрту! К слову к постному посланы,
За окном гребут вёслами, деньги лопатыми.
Взрослыми становятся девочки, школьницы,
В 16 становятся мамами.
Потом на проспектах тусуются, деньги за тело.
Тело на улице лежит, околело. Ни кому нет дела,
Прохожие хмурятся. Что за беспридел, на?
Наверное так задуманно, что бы не повадно скажут было.
Быдло на карачках, на лавочках. Судью на мыло.
Всё это было, мы изучали. Трамваи, трамваи, трамваи…

Восемьдесят пятый…
Июль, жара … ёу…
Глотаю воздух,
Захлебнувшись в нём…
Восемьдесят пятый…
Июль, жара … ёу…
Целый мир
И я в нём…

А помнишь эти ночи, на окне со звёздами?
Последние автобусы уже не ходят, поздно. Очень
Странно, рвана, вспоминая.
Стихи Маяковского на набережной читая.
В первые влюбляясь на проспектах «Бродвея»,
Самара становилась к нам немного добрее,
А мы взрослея противоположными токами,
Кто то проложил трамвайные пути под нашими окнами.
Даже и не заметили, как шли по нарастающей линии
Где сносили столбы, поменялись руки с крыльями
А волосы становились пыльными…
Мы были сильными…
Но не достаточно, что бы сказать той единственной,
Одно только слово, и собравшись мыслями,
Покидая Самару, разъезжаясь домами
Трамваи, трамваи, трамваи…..

Восемьдесят пятый…
Июль, жара … ёу…
Глотаю воздух,
Захлебнувшись в нём…
Восемьдесят пятый…
Июль, жара … ёу…
Целый мир
И я в нём…