Федор Кузнецов (бас), Юрий Серов (фортепиано)
1. Любовь капитана Лебядкина 
Любви пылающей граната
Лопнула в груди Игната.
И вновь заплакал горькой мукой
По Севастополю безрукой.

Хоть в Севастополе не был и даже не безрукой, но каковы же рифмы!
Но каковы же рифмы!

И порхает звезда на коне
В хороводе других амазонок;
Улыбается с лошади мне
Аристократи-аристократи-аристократической ребёнок.

Совершенству девицы Тушиной.
Милостивая государыня Елизавета Николаевна!

О, как мила она,
Елизавета Тушина,
Когда с родственником на дамском седле летает,
А локон её с ветрами играет,
Или когда с матерью в церкви падает ниц,
И зрится румянец благоговейных лиц!
Тогда брачных и законных наслаждений желаю
И вслед ей, вместе с матерью, слёзу посылаю.

В случае, если б она сломала ногу!

Краса красот сломала член
И интересней вдвое стала,
И вдвое сделался влюблен
Влюбленный уж немало.

Составил неучёный за спором.

2. Таракан
Жил на свете таракан,
Таракан от детства,
И потом попал в стакан,
Полный мухоедства.

— Господи, что такое? — воскликнула Варвара Петровна.
— То есть когда летом, — заторопился капитан, ужасно махая
руками, с раздражительным нетерпением автора, которому мешают
читать, — когда летом в стакан налезут мухи, то происходит
мухоедство, всякой дурак поймёт, не перебивайте, не перебивайте,
вы увидите, вы увидите… (Он всё махал руками). Пожалуйста, сначала.

Жил на свете таракан,
Таракан от детства,
И потом попал в стакан,
Полный мухоедства.

Место занял таракан,
Мухи возроптали.
«Полон очень наш стакан», —
К Юпитеру закричали.

Но пока у них шёл крик,
Подошёл Никифор,
Бла-го-роднейший старик.

Тут у меня ещё не докончено, но всё равно, словами! — трещал капитан, - Никифор берёт стакан и, несмотря на крик, выплескивает в лохань всю комедию, и мух и таракана, что давно надо было сделать. Но заметьте, но заметьте, сударыня, таракан не ропщет! Таракан не ропщет! Что же касается до Никифора, то он изображает природу.
 
3. Бал в пользу гувернанток 
Здравствуй, здравствуй, гувернантка!
Веселись и торжествуй.
Ретроградка иль Жорж-Зандка,
Всё равно теперь ликуй!

Учишь ты детей сопливых
По-французски букварю
И подмигивать готова,
Чтобы взял, хоть понмарю!

Но в наш век реформ великих
Не возьмёт и пономарь;
Надо, барышня, "толиких",
Или снова за букварь.

Но теперь, когда, пируя,
Мы собрали капитал,
И приданое, танцуя,
Шлём тебе из этих зал, -

Ретроградка иль Жорж-Зандка,
Всё равно теперь ликуй!
Ты с приданым гувернантка,
Плюй на всё и торжествуй!

Плюй, ликуй и торжествуй!

4. Светлая личность
Он незнатной был породы,
Он возрос среди народа,
Но, гонимый местью царской,
Злобной завистью боярской,
Он обрёк себя страданью,
Казням, пыткам, истязанью
И пошёл вещать народу
Братство, равенство, свободу.

И, восстанье начиная,
Он бежал в чужие краи
Из царёва каземата,
От кнута, щипцов и ката.
А народ, восстать готовый
Из-под участи суровой,
От Смоленска до Ташкента
С нетерпеньем ждал студента.

Ждал его он поголовно,
Чтоб идти беспрекословно
Порешить вконец боярство,
Порешить совсем и царство,
Сделать общими именья
И предать навеки мщенью
Церкви, браки и семейство —
Мира старого злодейство! Айх!
Мира старого злодейство! Айх!