Я лежу на сцене и отсчитываю минуты.
Огни под потолком разноцветные и мутные.
В ушах - гитарный бешеный скрежет...
Свет глаза режет, 
звук уши режет, 
перед лицом мелькают ноги звукорежей...

Мама мне говорила, что выступать уже 
нужно реже,
намекала, что хочет внуков, а у меня увлечения прежние, 
что пора перестать думать с надеждой 
о той, которую я любил - другие есть же! 
Наверно, я падальщик, мама, меня не тянет на свежее...

Она уже ни пойми с каким по счёту, 
а ты всё с гитарой дурацкой! Ну что ты!
...Хорошо, что я успел попросить драммера, 
чтоб не звонили маме, 
чтобы без драмы.

Мама, дело не в количестве выступлений, 
и уж точно - не в количестве совокуплений 
с другими, как ты говоришь, которые "есть", 
и уж точно, поверь, - это не месть 
ей, за то, что мы больше не вместе, 
фанатам, что просят всё те же песни, 
продюссеру, который капает мне по пьяни: 
"Хватит умничать! Пиши для людей! Нам нужны money!"...
Дело не в том, что я, как слюнтяй, проплакал всю ночь вчерашнюю, 
дело не в том, что мне сейчас так нереально страшно 
за своё истощённое стимулятором тело, 
что я сам тщетно пытаюсь понять - 
в чём же дело?!

Наверное в том, что никто не виноват...

Мне уже вызвали "скорую" минут десять назад...
Меня обволакивают 
тысячи ватт, 
ревущих, как ад, огромный чудовищный ад...