Хоть дорога, как стиральная доска, 
   И качает грузовик наш, и трясет, 
   Из груди никак не выскочит тоска 
   И обидой по щекам не потечет. 
   Скоро станет на полях темным-темно, 
   Можно будет огоньки пересчитать. 
   Те, что воткнуты, как свечки, в горизонт, 
   Словно в церкви, чтоб кого-то отпевать. 
    
   Двенадцать писем под полой - мое сокровище. 
   Я этой памяти хозяин и слуга. 
   Двенадцать месяцев читаю, а чего еще, 
   Когда хандра привычна и долга? 
    
   Слава Богу, что хоть было и вот так 
   На листочках синей пастой запеклось, 
   Что возможно на заснеженных верстах 
   Сочинять, что в самом деле не сбылось. 
   Степь закатным серпантином осыпать, 
   Добавлять лиловых сумерек на снег 
   До тех пор, пока не стану засыпать, 
   Продолжая вспоминать тебя во сне. 
    
   И ты возникаешь, как ночной звонок межгорода. 
   Я помню свет, когда ты в дом вошла. 
   И я был с ног до головы облит тем золотом, 
   Да позолота вся со временем сошла. 
    
   Вот и еду, и печаль невелика, 
   Что глаза мои слезятся на ветру. 
   Только дату на борту грузовика 
   Я сквозь изморозь никак не разберу. 
   То ли год, когда вернусь издалека, 
   То ли месяц, тот, что встречей наградит, 
   То ли день, когда глубокая река 
   Бесконечную дорогу преградит.