средь оплывших свечей и вечерних молитв,
средь военных трофеев и мирных костров,
жили книжные дети, не знавшие битв,
изнывая от детских своих катастроф.

детям вечно досаден их возраст и быт,
и дрались мы до ссадин, до смертных обид.
но одежды латали нам матери в срок,
мы же книги глотали, пьянея от строк.

липли волосы нам на вспотевшие лбы,
и сосало под ложечкой сладко от фраз.
и кружил наши головы запах борьбы,
со страниц пожелтевших слетая на нас.

и пытались постичь мы, не знавшие войн,
за воинственный крик принимавшие вой,
тайну слова, приказ, назначенье границ,
смысл атаки и лязг боевых колесниц.

а в кипящих котлах прежних войн и смут
столько пищи для маленьких наших мозгов,
мы на роли предателей, трусов, иуд
в детских играх своих назначали врагов.

и злодея слезам не давали остыть,
и прекраснейших дам обещали любить.
и друзей успокоив и ближних любя,
мы на роли героев вводили себя.

только в грёзы нельзя насовсем убежать,
краткий бег у забав, столько боли вокруг.
попытайся ладони у мертвых разжать
и оружье принять из натруженных рук.

испытай, завладев ещё тёплым мечом,
и доспехи надев, что почем, что почем?!
испытай, кто ты - трус иль избранник судьбы,
и попробуй на вкус настоящей борьбы.

и когда рядом рухнет израненный друг
и над первой потерей ты взвоешь, скорбя,
и когда ты без кожи останешься вдруг,
оттого, что убили его, не тебя.

ты поймешь, что узнал, отличил, отыскал,
по оскалу забрал - это смерти оскал,
ложь и зло, погляди, как их лица грубы,
и всегда позади вороньё и гробы.

если мяса с ножа ты не ел ни куска,
если руки сложа, наблюдал свысока,
и в борьбу не вступил с подлецом, палачом,
значит, в жизни ты был ни при чём, ни при чём.

если путь прорубая отцовским мечом,
ты солёные слёзы на ус намотал,
если в жарком бою испытал, что почём,
значит, нужные книги ты в детстве читал.