Человек, что построил дом на горе, без сомнения, был поэт:
Там до солнца рукою подать на заре, там значительно раньше рассвет,
Там в окно по ночам смотрят сотни звезд, и от них ничего не скрыть,
А внизу бежит речка, и виден мост, и дорога как будто нить.

Но покоя, как правило, нет и в помине
У того человека, чей дом на вершине,
Потому что с вершины всегда
Нам виднее беда

На горе он от горя построил дом, и, хоть был, без сомненья, поэт,
Было время, его объявляли врагом, было время, плевали вслед.
Невдомек было тем, кто живет внизу, что чем выше, тем злее ветра,
И встречает он первым любую грозу, что бушует порой до утра.

Был в ответе за город, лежащий в долине,
Человек, у которого дом на вершине,
Потому что с вершины всегда
Нам виднее беда.

...Но если вдруг гроза, если ветер хрипит, то лучше лечь и сравняться с землей, 
Так как молния бьет только в тех, кто стоит с гордо поднятой головой...
А он не ждал беду, как не ждут в январе грозовую июльскую ночь,
Но ударила молния в дом на горе, и никто не успел помочь.

Это было давно, но с тех пор и доныне
Очень редкий чудак строит дом на вершине,
Потому что с вершины всегда
Нам виднее беда.