Стояла Люська темной ночью на панели
В зубах накрашенных вертела косячок
Тут подгребает с потным брюхом потный фраер
И говорит "какой прекрасный вечерок"
И говорит "какой прекрасный..."
Ой ты, улица Привозная, гоп-стоп, и тихо и темно.
Молодость воровская, гоп-стоп, и рачки под пивко.

А кто ж не знал, что эта Люська саламандра,
Что размочила первый срок в двенадцать лет,
Когда сыночку ювелира Пастернака
Меж тонких ребер молча сунула стилет.
Меж тонких ребер молча сунула...
Ой ты, улица Привозная, гоп-стоп, и рачки под пивко.
Молодость воровская, гоп-стоп, и тихо под ребро.

Достала Люська из кармана папин вальтер,
Что завораживал клиентов как гюрза
И ветром ночь в стволу холодном прожужжала, 
Что нету страха в темных люськиных глазах.
Что нету жалости в глазах ее...
Ой ты, улица Привозная, гоп-стоп, блестит холодный ствол.
Молодость воровская, гоп-стоп, и тихо и темно.

Расстался шибздик с кошельком и куцым перстнем,
И даже с жизнью попрощался впопыхах
А злая девочка нахально ухмыльнулась 
И развернулась на высоких каблуках.
И развернулась и уйти собралась...
Ой ты, улица Привозная, гоп-стоп, свистит пустой карман.
Молодость воровская, гоп-стоп, и жизнь ее обман.

А этот перец был агент сыскной конторы,
И когда Люська повернулася спиной
Четыре пули в темноте ее догнали
И уложили спать на грязной мостовой.
На мостовой в крови глазами в небо...
Ой ты, улица Привозная, гоп-стоп, и рачки под пивко.
Молодость воровская, гоп-стоп, и тихо и темно