Где твои желуди, милая?
Разбитый отчаянием, убитый горем,
Уродливым коричневым куском мыла
Я шел к тебе три месяца морем.
Подбитым слоном упаду к твоим ногам,
В пустую нору буду тыкаться безумных муравьедов тысячей носов.
Без твоего имени слова — утомительный гам,
Твое молчание страшнее тысячи слов.

Жёлуди съедены, слоны умирают молча.
Всех муравьедов смяли, собрали в опхапку.
Мыло теперь обммылок,
Нора оказалась волчья.
Милая, дай хотя бы в последний раз уткнуться в твою меховую шапку,
Милая, дай хотя бы в последний раз уткнуться в твою меховую шапку,
Милая, дай хотя бы в последний раз уткнуться в твою меховую шапку.