Эй, плут менестрель, лгут твои струны, красиво, но лгут.
Те давние дни ты не видал, сладкогласый мой плут.
Но я не в обиде, и даже получишь ты дар.
Лютню оставь! Послушай, каким был Мой Государь.

Ты пел, что героям, подобным ему,
Любые кольчуги тесны.
Ты пел про победу его, про войну...
А он лишь жаждал Весны.

Да, в эти года сизая мгла затмевала свет дня.
Псом выла беда, силясь безумием душу отнять.
Скорбь ждали кликуши. Маловеры - друга удар.
Всяк знал, что будет хуже, но не верил Мой Государь.

Он жертвы носил не богам войны -
Смешливой фее лесной.
Огня и стали поля полны,
А он все бредит весной.

Лишь талой воде было б под силу проклятие смыть.
Да злым языкам проще с мечом, чем снега растопить.
Шепот полз, как удушье: мол, он трус и звонарь.
И впервые с оружьем вышел Мой Государь.

И в первый раз он не расправил плеч,
Не поднял взгляд на листву.
И мнилось ему, поднявшему меч,
Как будто предал Весну.

Сколь капель в волне, столько ему выпадало побед.
Кровь выше колен, славы по горло, да радости нет.
Он ждал поединка в стране, где пепел и гарь,
Где Черный Враг погибнет, и сгинет Мой Государь.

Но ты, менестрель, не грусти о нем,
Не так мои песни грустны,
Ты только помни, что не королем -
Он был Герольдом Весны.