Я помню, о чем я писал в двадцать лет:
Я все еще здесь, а тебя... нет.
О том, что я мир покорю, завоюю весь свет
Музыкой, живущей во мне. Словами во мне. Душой. Духом, если хочешь.

Писал, что ты не права. Что ты должна разделить
Все это со мной, что должна быть рядом, стоять и плакать от счастья, любить...
Может, и не так сильно, как это должен был делать я,
Но хотя бы чуть-чуть… Порвать, забыть.
Какая жуть.

А ведь правильней промолчать.
Утаить печаль, скрыть отчаяние.
Так, как это положено делать сильному полу,
Но каждый раз мчась мимо твоего дома
Невозможно не притормозить и не оглянуться -
Вдруг там фонари зажгутся,
Вдруг, приоткрыв окно, ты выберешься на крышу
И что-то тихо скажешь. И я, наконец… услышу.

Я знаю, что напишу в тридцать лет:
Я все еще здесь, тебя здесь нет.
Я напишу об успехах своих, о прочих мелочах,
Даже не вспомнив отчаяния, юной печали.

О чем речь? Я счастливый молодой человек.
Еще не старый, еще человек даже, кстати. Представляешь?
Я сказочно успешен во всем, богат и даже красив.
Все как у Бога давным давно просил.

Все тот же законченный эгоцентрист,
Оптимист, альтруист - страшно люблю людей,
Серьезно.
Они занятные. Особенно когда клянутся тебе
В чем-то слезно.
Жалею о чем-то, спросишь? Нет, конечно, не спросишь.
Зачем тебе, умная-умная моя, невозможная.
Подглядел бы только за тобой как-нибудь краем глаз…
Можно?

Точно знаю, о чем напишу в сорок лет.
Я все еще здесь, тебя все так же… да нет тебя, ясное дело.
Зачем тебе этот мужчина, не знающий душу твою,
Знающий только тело.

Напишу в попытках исправиться
О тебе, красавица, о тебе, сама гармония
Внутреннего и внешнего.
Попытаюсь в каждой букве быть самым нежным.

Опишу все - пусть удивляются,
Как ты в памяти моей идеальна, знаешь,
Как губы твои о шею ласкаются,
Как у меня слова заплетаются,
Когда ты целуешь. Напишу как из рук все валится,
Когда не целуешь, не обнимаешь.
Как подходит к тебе это солнце, небо,
Как здорово, что кто-то догадался сделать облака белыми,
А закаты преимущественно красными -
Мы были такими же страстными…
Не говори нет. Ты же не знаешь, о чем я в свои сорок, в конце концов.

И я знаю, что в мои пятьдесят, в семьдесят, в девяносто
У тебя все будет просто.
У тебя будет лучше, будет не так, что ли, взросло.
Как и из года в год, я буду всегда на день старше,
На день глупей тебя, на двадцать четыре шага маршем
Позади твоего неуловимого следа.
И в моей памяти из букета всех этих лет
Я буду здесь. И как жаль, что ты - нет.

.Е.Т