Шел трамвай 9-й номер, на площадке кто-то помер, только песня не об этом
А на площади восстанья два бандита с пулеметом оказались в том трамвае
И один из них угонщик подошел к вагоновожатой, что крутила руль трамвая
Он направил ей в затылок пулемет девятиствольный, мол, гони до Уругвая!

А делать нечего вожатой, повернула к Уругваю, кто же хочет пулю в череп??
А пассажиры возмутились но потом сообразили, что нет худа без добра.
Но на счастье пассажиров в том трамвае оказался участковый дядя Степа.
На работу с пистолетом ехал он в трамвае этом как обычно без билета (так как [bad word] он)

А револьвер у дяди Степы, это вам не сраный магнум, это грозное оружье.
Там бы Эйфелеву башню распиздячил в три приема, но французы были против.
Револьвер ковался ночью по секретному заданью на заводе Михельсона.
И коробка пуль чугунных полтора центнера весом прилагалася к нему.

А дядя Степа свой револьвер на угонщиков наставил, закричал: - Бросай оружье!
Так, что стекла задрожали, а ворона пролетая, в тот же миг обосралась.
И стреляя для острастки, [bad word] пробил в трамвае крышу, спутник сбил (правда американский).
Он, сгорая в атмосфере, развалился весь на части и попадал в океан.

А один кусок побольше угодил в ракетный крейсер, гордо реющий на рейде.
И все ракеты повзрывались а от крейсера остались два бензиновых пятна.
Во всем мире посчитали это праздничным салютом тех, чья служба днем и ночью
И на первый взгляд как будто ну совершенно абсолютно даже днем, блин, не видна.

А по роже дяди Степы было видно однозначно – [bad word]  он думает иначе.
А тут заплакали бандиты, побросали в страхе ружья и подняли руки вверх.
В заключенье сообщаем, в Уругвай послали ноту, пассажиры подписались.
Дяде Степе дали орден, но в приказе обязали, блядь, починть в трамвае крышу.