Единственной посудой в одной из наших экспедиционных групп было огромное, устрашающего вида бревно. Участники экспедиции проводили мучительные часы, пытаясь приготовить в бревне себе хоть что-нибудь покушать. Конечно же, сделать этого было невозможно, но они своих затей не оставляли. Порою, ошалев от голода, некоторые употребляли в пищу мелкие палочки и щепочки. Начальство однако этой самодеятельности не одобряло — оно считало, что дети должны питаться нормально — из общего бревна. Утопичность этого прожекта вскоре стала очевидной, когда в группе запахло каннибализмом. Решено было принять меры. И вот, тщательно упакованное бревно отправлено в Москву, а взамен ему присланы баскетбольные мячи. По замыслу начальства, играя, дети должны были забывать о своем голоде, и таким образом проблема приготовления пищи будет решена.

В действительности все вышло несколько иначе. С треском вгрызались дети в оранжевую оболочку мячей в поисках сладкой сердцевины, а не найдя ее, довольствовались пережевыванием резины и взаимными побоями. Назревал голодный бунт, и начальство совершенно не знало, что ему теперь предпринять.

Положение спас руководитель секции Аникандр Никеевич Сплавичев. Работая день и ночь, он при помощи увеличительного стекла нажарил столько бабочек и гусениц, что не только сам наелся до отвала, но и детям дал возможность «заморить червячка».

Вообще, об Аникандре Никеевиче можно рассказывать часами — арсенал его маленьких походных хитростей был поистине уникален: мог он, к примеру, помыть воспитанника в целлофановом пакете, мог без огня вскипятить воду, потирая стакан шерстяным носком, но главной его любовью были, разумеется, лишаи.

«Лишаи, дорогие коллеги, — говаривал он частенько, — это одна из основных субстанций наряду с воздухом, водой, землей и стеклом. Лишаи — везде. Поляна в лесу, остров в океане, лысина на голове мудреца. А Антарктида, по-вашему, что такое? Не что иное, как огромный лишай на теле нашей матушки-Земли!» — и, достав из кармана глобус, он тыкал в Антарктиду длинным желтым ногтем. Дети слушали его байки с удовольствием, сжав руками животики, чтобы те не урчали от голода. Да, нечего сказать, Аникандр Никеевич умел работать с детьми. Как только в дверях классной комнаты показывалась его борода, среди учеников начиналось ликование — в воздух летели ранцы, тетрадки, форменные фуражки, дохлые вороны — словом, всякая всячина, которую школьники тащат с собой на урок.

Предугадываем — читатель понастырнее спросит: «А как же бревно? Где оно теперь, или, хотя бы, при чем здесь оно?». Ах, отстаньте от нас со своим бревном, — ответим мы, - оно уже сослужило свою службу: дало повод рассказать о замечательном человеке. Пусть это бревно теперь тихо гниет на складе, или горит в печурке сторожа, или превратится в опилки, устилающие арену шапито, — нам наплевать. Нам на все наплевать…

Евгений Баллад, Игорь Дёмин