Так вот теперь сиди и слушай:
Он не желал ей зла,
Он не хотел запасть ей в душу
И тем лишить её сна.

Он приносил по выходным ей сладости,
Читал в её ладонях линии.
И он не знал на свете большей радости,
Чем называть её по имени.

Ей было где-то 36,
Когда он очень тихо помер.
Ей даже не пришлось успеть в последний раз 
Набрать его несложный номер. 

Но в первый раз несла она ему цветы -
Две ярко белых лилии -
Знак, что более никто, кроме него,
Так не называл её по имени. 

И было ей 76,
Когда её самой не стало.
Нет, не страшила её смерть,
Скорей она о ней мечтала.

Бывало, знаете ли, сядет у окна
И смотрит, смотрит, смотрит в небо синее
Дескать, когда умру, я встречу его там,
И вновь тогда он назовёт меня по имени.

Какая в сущности смешная вышла жизнь,
Хотя, что может быть красивее,
Чем сидеть на облаке и, свесив ножки вниз,
Друг друга называть по имени.