Какой напыщенный вид! Какой стремительный шаг!
Дрожит земля на Палатинском холме.
Такие особи, как наш волколикий вожак
Живут недолго, умирают – в тюрьме.
Вот он в ухмылке кривит красивый чувственный рот,
А вот он жертвует солиды на храм,
Остановился в тени Капитолийских ворот,
Открыт убийцам, похвалам и ветрам.

Давай вожак, хватай Фортуну за мяса!
Не расслабляйся, Гай, осталось полчаса.

Вожак любовью толпы и страхом вооружён,
И нет меча в его тяжёлой руке.
Жена всех римских мужей, и муж оставшихся жён,
Он и с богами нынче накоротке.
Он шёл по лестнице грёз, и он устал от побед,
Остался шаг, но жребий брошен давно.
За белой тогой его багровый тянется след,
Должно быть, пьяный сотник пролил вино.

Давай вожак, хватай Фортуну за мяса!
Не расслабляйся, Гай, до власти полчаса.

Он в переулок вошёл, где справа-слева стена,
Его шаги уже в Сенате слышны.
Его опасность пьянит, его стихия – война,
И месяц, названный в честь бога войны.
Он сорок вёсен живет, он захотел новизны,
Устали ноги от армейских калиг,
И, кстати, курии – за, и легионы верны,
И на венце ликует солнечный блик.

Давай вожак, хватай Фортуну за мяса!
Не расслабляйся, Гай, до славы полчаса.

Жене приснился кошмар, знать, переела бобов…
Проснись, Юпитер и на землю воззри!
Он был вчера вожаком остервенелых волков,
И вот он прыгнул словно в дамки – в цари.
Ещё не прыгнул, но вот берёт последний разбег,
Не поспевает за героем конвой,
Туда где машет хвостом его свихнувшийся век,
И голоса в толпе сливаются в вой.

Вожак сомненья брось, пока не стар, не слаб,
Пока лежит, как пёс весь мир у наших лап.

Шагни, вожак, вперёд, и овладей страной,
Как волк-самец берёт волчицу под луной.