Каждый вечер желтый свет фонарей
Поджигает ночей бикфордов шнур,
И асфальт принимает удары ног
По лицу и поддых.

Усталые вены ночного метро.
На зеро делают ставки и ждут
Женщины с улыбками порочных старух
И дети, которые не заснут.

Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли
И не щадит чужаков.
Я люблю тебя, Москва!
Я твой пьяный ребенок,
Но я тобою рожден -
Я с тобою помру.

Он придет домой и снимет пиджак,
Подойдет к окну и будет смотреть
На провода и на окна пельменной.

А когда он докурит, он встанет на стул
И накинет веревку на крюк в потолке.
И проверит руками надежность петли...
А потом... он взлетит!

Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли
И не щадит никого.
Я люблю тебя, Москва!
Я твой пьяный ребенок,
Но я тобою рожден
И я с тобою помру.

Рыжий узор притаившихся крыш,
Мокрый асфальт как вчерашний гашиш.
Где, покачнувшись, остывшая трубка,
Вновь протоскует гудок.

Взгляд из-под кепки вспугнет голубей,
Но левей двинется синий троллейбус.
И желтые пальцы нежно обнимут
Черный кирпич домино.

А я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли
И не щадит никого.
А я люблю тебя, Москва,
Хоть не знаю за что!
Но я тобою рожден -
Я с тобою помру.

Нагнувшись слегка, она прошептала,
Но было так шумно, и ему показалось,
Что он не услышал, и она улыбнулась
И еще раз сказала одними губами.

Он был словно пьян, как мальнишка дурачился
И просил - "Повтори еще! Повтори!"
И в темном парадном, поднявшись на цыпочки:
"Я люблю тебя! Я люблю тебя!"

Я пою тебе песню любви, Москва!
Город, который не чувствует боли
И не щадит никого.
А я люблю тебя, Москва,!
Я твой пьяный ребенок,
Но я тобою рожден -
Я с тобою помру!