и серый мир мне разрезает веки
мы не вернемся в это старое завтра, забудь
на миллионное мгновенье, наше все
возвратись, когда я позову

горло ржавое чешется и стихами тошнит рукав, от тебя
и от остальных единственных и от остальных неповторимых
посоли мое бешенство и свяжи мне теплый колумбийский шарф
мой единственный шанс потерялся за числами
отпусти меня посмотреть весну, отравиться в ней
переспать с миллионам машин, прекрати улыбаться мне
пусть опять зима все равно рискну
не уверенно па начинать и закончить паршиво
пусть настольные лампы не выпустят жизнь

и серый мир мне разрезает веки
мы не вернемся в это старое завтра, забудь
на миллионное мгновенье, наше все
возвратись, когда я позову

и пусть я ворвался в твою весну не в шортах
гостем непрошеным, зато с улыбкой, в джинсах заштопанных
а что потом? я так ждал дождь
я так хотел искать под ним решение множество тождеств
давай же вместе жизнь прожигая это тоже кайф
на млето дороже вот мы чуть позже и в рай
а смысл врать когда тайна за ширмой пуста
когда не станешь тем, кому душу травит мишура
пусть тяжело, позвонить бы, дай жетон
алкоголь, мысли решето, чувствуешь как брешет он
как в телешоу, кому-то возможно смешно,
кому-то эра роль дороже всего, а жизнь ситком
я босиком по пляжу из раскаленных камней
на едине с вопросом вернется ли взгляд твой ко мне
но если каметой галлея через 70 лет
тяжесть в ногах на тот момент уже не даст нам взлететь
салют дорогая, ты снова спишь в балагане
сжимая том марауками
и снова жгут моногами и давит
во мне готов ураган, ведь не лезут в грудь с кулаками, чикану я не звал
салют дорогая,0 ты что-то крепкое перепила
предпологая что завтра будет немного вчера
но я не в вашем времени, ведь у вас нету времени среди цветных эмблем

и серый мир мне разрезает веки
мы не вернемся в это старое завтра, забудь
на миллионное мгновенье, наше все
возвратись, когда я позову

один хуй, на небе нет люка ползти
пытался поломанный день кинуть, настиг
тысячи пальцев убитых о мерзких подстил
мне до тебя не давали достать рукой, прости
на лопатке положенный сантиметрами кожи
я приростал к твоей улыбке обезвоженной
крихтел роняя сопли на баласт как пожелой, 
не надо колоть резаком пока живой