Последние листья. Последняя осень. Последняя кровь.

Последний бегущий, и серая шерсть попадает в прицел,

Вороны взметнуться, и в приступе боли почудится вновь,

Как был ты волчонком, который кусаться еще не умел.

И взвыть бы «за что?» но ты знаешь, что к хищникам жалости нет

Ни в дебрях лесных, ни в бетонных коробках больших городов.

И только одно тебя сможет заставить забыть этот свет:

Пока тебя ищут, волчата уходят тропою волков.

А через каких-то пол года над миром настанет апрель,

Холодные реки, проснувшись, покинут свои берега,

И новый вожак будет чуточку грустно глядеть в колыбель,

И новая песня взовьется к луне, пронизав облака.

И кажется странным, что смертные души, плюя на запрет,

Оденутся в серые шкуры, с набором когтей и клыков.

И только одно тебя сможет заставить любить этот свет:

Плюя на запреты, волчата уходят тропою волков.

Вот лай позади, и сентябрь паленою шерстю запах,

Смешались часы и минуты, охотники что-то кричат…

И ты улыбнешься, на память оставив оскал на клыках,

С тоскою в последний раз вспомнив своих непослушных волчат.

Ведь волчьи тропы по волчьи же мастерски путают след:

Один раз наступишь, и в жилах заплещется хищная кровь…

И бравый охотник склонился над трупом. Тебя больше нет.

Минута молчанья – волчата уходят тропою волков.