ты бы знала, как раздражают
твои друзья и привычки.
теперь говорю прямо, грубо.
но раньше
за твои губы
мог убить.
кому верить? кого любить?
ты была мыслима лишь одна,
словами невыразима.
кашель снега в квадрат окна
в нашу сухую зиму.
в нашу плаксивую осень
не находил себе места.
ты просыпалась обычно в восемь,
а я ждал уже под подъездом.
я ничего от тебя не требовал,
никогда не менял личин.
я ощутил на себе все следствия,
хоть и не знал причин.
за пол года я выкурил где-то двести пачек. 
хочешь прикину блоками? 
сдружившись окончательно с никотином,
уставшим, бродил под твоими окнами,
но самое главное - нелюбимым.
бОльшего зноя просило сердце:
для него было катастрофически мало.
я прятался (и не мог согреться)
в твоей нежности дырявые одеяла.
силы собственной воли поэта
собственного влюбленного бросили.
ты осталась наколотым силуэтом
на коже ушедшей осени.

А. Орловский