Мы простые конвойные гниды.
Анонимные гады, гонимые к адскому дну
Достоевской,  бездарно сырой и смешной Атлантиды,
Дураки и солдаты, проигравшие эту войну.

Триста пятен кровавых на стенку повесив, как коврик,
С медвежонком, усталый уснет ваш Мальчиш-Кибальчиш,
А, проснувшись, услышишь: «Ты, мальчик, запачкался кровью,
И во веки веков этой крови не смоешь, малыш.»

Если завтра умру, кто останется? Чей Чебурашка
Прокаженный пойдет убивать ваш твороженный мир?
Почему вам не ясно, гораздо сильнее, чем страшно?
И Палачик Начальников где? И Предателей где Командир? 

Триста пятен кровавых на стенку повесив, как коврик,
С медвежонком, усталый уснет ваш Мальчиш-Кибальчиш,

 А, проснувшись, услышишь: «Ты, мальчик, запачкался кровью,
И во веки веков этой крови не смоешь, малыш.»

Триста пятен кровавых на стенку повесив, как коврик,
С медвежонком, усталый уснет ваш Мальчиш-Кибальчиш,
А, проснувшись, услышит: «Ты, мальчик, запачкался кровью,
И во веки веков этой крови не смоешь, малыш,
 И во веки веков этой крови не смоешь, малыш,
И во веки веков этой крови не смоешь, малыш...»