Ржавое небо плачет иероглифами.
 Мне неизвестными,
 Сознанию тесными.
 Дверьми скрипучими закроем на ключ
 Всё то, что давно въелось в темя,
 Мыслями оголтелыми.
 До "ре" и до "ми" на меня посмотри,
 Мы одни среди склепных улиц.
 Прищурясь на дальние горизонты,
 Сотри все мнимые границы.
 Мы невесомы на ярких страницах.
 Птицами мы напишем свой главный роман,
 Что сверкает в мечтаниях робких.
 А пока в нас преобладает туман,
 И стремления закупорены пробками.
 Мы затоптаны, мы прокурены.
 Мы забыты не кем-то, собой.
 Мы зачёркнуты, разбиты и скомканы,
 И мы стали холодной зимой.
 Камень точит вода, ну а мы в никуда.
 Мы скульптуры застывшего эха.
 Нас избили ветра, не оставив следа,
 Наши вопли на мёртвых кассетах.
 А от сеток мечи отбиваются;
 Вратаря незаслуженно кланяются,
 Примеряя всю славу себе.
 Кто без мая не мается,
 Кто без Кая не кается,
 Не запутается среди систем.
 Аббревиатуры съедают фигуры слов
 Аккуратным культурным акцентом,
 А безмерному поглотителю снов
 Ни отложим ни пени, ни цента.
 За центр столицы загублены души;
 Лицемерием пропитаны стены.
 Я прошу:давай мы нарушим
 Этот мир до безумия серый.
 Давай на небе только луна,
 А ключи у волков в дремучем лесу.
 Давай начинать свой роман,
 И идти, куда мысли с собой унесут.
 Мы станем рассветом 
 И первым днём лета.
 Кисти рук превратятся в перо.
 Конвульсиям веток
 Средь бледных заметок
 Подарим немое тепло.
 Флаконом из ленных "я не могу"
 Разобьём тройное окно.
 Давай вспыхнем ярким салютом.
 Нам ведь не всё равно.

 04.04.13

Otto Dix - Орфей