Последние листья. Последняя осень. Последняя кровь.
Последний бегущий, и серая шерсть попадает в прицел.
Вороны взметнутся, и в приступе боли почудится вновь,
Как был ты волчонком, который кусаться ещё не умел.

И взвыть бы «за что?» – но ты знаешь, что к хищникам жалости нет
Ни в дебрях лесных, ни в бетонных коробках больших городов.
И только одно тебя сможет заставить забыть этот свет:
Пока тебя ищут, волчата уходят тропою волков.
И только одно тебя сможет заставить забыть этот свет:
Пока тебя ищут, волчата уходят тропою волков.

И через каких-то пол-года над миром настанет апрель,
Холодные реки, проснувшись, покинут свои берега,
И новый вожак будет чуточку грустно глядеть в колыбель,
И новая песня взовьётся к луне, пронизав облака.

И кажется странным, что смертные души, плюя на запрет,
Оденутся в серые шкуры, с набором когтей и клыков.
И только одно тебя сможет заставить любить этот свет:
Плюя на запреты, волчата уходят тропою волков.
И только одно тебя сможет заставить любить этот свет:
Плюя на запреты, волчата уходят тропою волков.

Вот лай позади, и сентябрь палёною шерстью запах,
Смешались часы и минуты, охотники что-то кричат…
И ты улыбнёшься, на память оставив оскал на клыках,
С тоскою в последний раз вспомнив своих непослушных волчат.

Ведь волчьи тропы по волчьи же мастерски путают след:
Один раз наступишь, и в жилах заплещется хищная кровь…
И бравый охотник склонился над трупом. Тебя больше нет.
Минута молчанья – волчата уходят тропою волков.
И бравый охотник склонился над трупом. Тебя больше нет.
Минута молчанья – волчата уходят тропою волков.