ВОРОН-ВЕЩУН
Верховая Эпическая

Андрей Гришкин

Ой, по ветру да по ветру
на холме среди домов
люди водят до рассвета
хороводы у костров:
вкруг костров, вращая тени,
испивая ночи пыл,
заколдованные шагом-кругом –
стон деревни сном не стыл.
Ой, по ветру да по ветру
на холме и тут и там
завороженные страхом
люди молятся богам.
Люди молятся кумирам:
Солнцу, Молнии, Волне –
страх закрался ночью в очи
апокалипсисом мне.
Это чёрный проказник –
Ворон – делал своё:
плёл косматым крылом
на колосьях залом.
В утро простыл воздух росой,
слепень-туманом, командой «Подъём!».
Дорогой ветловой, пеньковой тропой
воин Аника возвращался домой.
Долго ли, коротко, медленно – быстро,
шагом на полдень да крыльями сивера,
шёл до потемени или со звёздами,
лесами, полями, ступал перелогами,
спешил ли к невесте – звало ретивое,
может просто домой, да скажет ли кто?
Помнит лишь Ворон, во оно года
обронивший перо – девственный яд...
Праведно жили миряне-селяне,
срочным числом никого не держали.
Девки-красавицы – невесты отрадные,
парни-соколики гуляли нарядные.
Да только не было горя,
чтобы мимо прошло.
Опустилось перо,
заговорило бедой.
Яд растекался по мирным полям,
прозрачным ручьям да холодным ключам,
рекою по пашням, волною по пням,
лесами, мостами, дорогой утят.
О, что-петь творится, расскажет ли кто?
В загреби день сухоросный берёт
травы-посевы. Топчет и мнёт.
Люди в молитве, только дождь не идёт.
Сердце заныло: великой беды,
даже всем вместе, нам не избыть.
Взятые в полон делом, что деется,
есть ли у них ещё силы надеяться?
Это Ворон-Вещун
дело делал своё:
плёл прыскучим крылом
на колосьях залом.
Долго ли, коротко, медленно – быстро,
шагом на полдень да крыльями сивера,
но всё ж преступила порог нога воина,
но не города стольного – села неудольного.
А крыши родимой ещё не видать,
полётов калёных стрел не сосчитать,
по теням-следам облаков всё шагать –
в этой стороне он всего лишь в гостях.
«Аника в селе!» – зараделись крестьяне,
теперь наше горе одолеем руками.
Аника-вояка – доточник поратый!
И в стон-проголосную Лазаря взяли.
«Да ты не кручинься, седовласый народ,
юный-девичий, безусый народ,
лихую беду отведу на покой
и довольный собой путь продолжу домой».
Да только правдой иль кривдой
Ворон делал своё:
плёл крылатой рукой
на колосьях залом.
Гой еси, Ворон, Аридовый братец,
лети-ка ко мне, закружим себя в танец.
Лети скоро-наскоро, ко мне время-навремя.
Перья что листья осыпятся наземь.
Перья – что листья, и ты – что голик,
не летать, не скакать да не каркать на мир.
По-над землёю пройдётся молва,
как нагрезил победу Аника.
Хвала!..
Аника, исполать!
Не первые сутки, не пятую ночь
стоял на защите деревни народ.
Да больно уж мешкотно дело творится...
луна осветила чьё-то лицо...
Это лежал Аника-воин,
поражённый пером.
Не вернулся домой.
С ним прощались слезой.
Ой, по ветру да по ветру
посреди холодных дней
обезглавленные страхом
люди молятся богам…

IX.1999, V.2001. Ижевск, Зимняя
IX.1999. Ижевск, Зимняя. 27.V.2001. Ижевск, Д/С №19
© 2003 Андрей Гришкин