Когда из яви сочатся сны, 
Когда меняется фаза луны, 
Я выхожу из тени стены, 
Весёлый и злой. 
Когда зеленым глаза горят, 
И зеркала источают яд, 
Я десять улиц составлю в ряд, 
Идя за тобой. 

Твоя душа в моих руках 
Замрет, как мышь в кошачьих лапах, 
Среди тумана не узнает меня, 
И ты на годы и века 
Забудешь вкус, и цвет, и запах 
Того, что есть в переплетениях дня. 

Ты спишь и видишь меня во сне: 
Я для тебя лишь тень на стене. 
Сколь неразумно тебе и мне 
Не верить в силу дорог. 
Когда я умер, ты был так рад: 
Ты думал, я не вернусь назад, 
Но я пробрался однажды в щель между строк 
Я взломал этот мир, как ржавый замок,
Я никогда не любил ворожить, но иначе не мог.

Когда я в камень скатаю шерсть, 
Тогда в крови загустеет месть, 
И ты получишь дурную весть 
От ветра и птиц. 
Но ты хозяин воды и травы, 
Ты не коснёшься моей головы, 
А я взлечу в оперенье совы, 
Не видя границ.

Тебя оставив вспоминать, 
Как ты меня сжигал и вешал: 
Дитя Анэма умирало, смеясь. 
А я вернусь к тебе сказать: 
Ты предо мной изрядно грешен, 
Так искупи хотя бы малую часть. 

Ты спишь и видишь меня во сне: 
Я для тебя лишь тень на стене. 
Я прячусь в воздухе и в луне, 
Лечу, как тонкий листок. 
И мне нисколько тебя не жаль: 
В моей крови закипает сталь, 
В моей душе скалят зубы страсть и порок, 
А боль танцует стаей пёстрых сорок. 
Я никогда не любил воскресать, но иначе не мог. 

Когда останемся мы вдвоём, 
В меня не верить - спасенье твоё, 
Но на два голоса мы пропоём 
Отходную тебе. 
Узнай меня по сиянью глаз, 
Ведь ты меня убивал не раз, 
Но только время вновь сводит нас 
В моей ворожбе. 

Опавших листьев карнавал, 
Улыбка шпаги так небрежна. 
Дитя Анэма не прощает обид. 
Ты в западню мою попал, 
Твоя расплата неизбежна. 
Ты знаешь это - значит, будешь убит. 

Ты спишь и видишь меня во сне: 
Я для тебя лишь тень на стене. 
Настало время выйти вовне, 
Так выходи на порог. 
Убив меня много сотен раз, 
От смерти ты не уйдёшь сейчас, 
Но ты от злобы устал и от страха продрог, 
Я тебе преподам твой последний урок. 
Я никогда не любил убивать, но иначе не мог. 

Я никогда не любил ворожить, 
Я никогда не любил воскресать, 
Я никогда не любил убивать, 
Я никогда не любил, 
Но иначе не мог...