Истончается день в ладони,

На асфальте – осколки звёзд;

Ветер слабым дыханьем тронет

Две дорожки замёрзших слёз.

Как слепой, я бреду по встречной,

Что вдоль линии сердца – вверх;

За плечами в котомке – вечность,

В горле стынет безумный смех...

На ресницах седеет пепел,

А в глазах – языки костра.

Взгляд последний, как память, светел;

Боль потери, как сталь, остра.

Дух бессмертья убит бесчестно,

Он пришпилен ко мне стрелой:

Я – последний. В доспехе тесном

Я иду не к себе домой.

В придорожном трактире шумно,

Знак победы – угарный чад.

Пропивает себя бездумно 

Двадцать первого века град.

Я как будто бы между прочим

Становлюсь на центральный стол...

Злой мираж застилает очи – 

И травой зарастает пол...

...В этот вечер бескровно-лунный

На земле, что для всех ничья,

Песней лютни двадцатиструнной

Убаюкаю звон ручья.

Расскажу о безбрежных вёснах,

О любви и сплетеньях чар,

О судьбе и владыках грозных, - 

Пусть прольётся душевный жар.

И фонарики глаз звериных

Вкруг поляны сомкнут кольцо – 

Под дурманный мотив старинный

Смело страху взгляну в лицо.

Будет хлопать листва в ладоши

Под протяжные вздохи сов,

Но меня потревожить сможет 

Лишь полуночный бой часов...

...Я очнусь в мельтешеньи зала – 

Заплутавший меж трёх колонн

В фейерверке чумного бала,

Сам балладой своей пленён.

За ворота меня гоните – 

Пусть виденье порвёт метель,

Сгинет без вести эльф-хранитель,

Бесталаннейший менестрель...