Увидел гусь свинью и говорит: "Свинья!".
 И больше не успел сказать ей ничего.
 Он, может быть, хотел сказать ей: "Вечер добрый!".
 А может, "Как дела?", "Хороший аппетит?".
 Свинья ощерилась да как заголосит.
 Заблеяла козой и зашипела коброй.
 А после, складками тряся, стуча копытами,
 Пошла теснить гуся. 

 "Ты как меня назвал, подонок подколодный?!
 Куда ты сунул клюв, ходячий фуагра?!
 От перьев от твоих и так мне нет добра.
 Все тычешь их в филе избраннице народной.
 Любезна равно я народу и царю.
 А ты? Кому ты мил? Одной прослойке узкой?
 Кто любит га-га-га?. Все любят только хрю.
 Мной брезгует еврей. Но просто он нерусский. 

 На мне тут держится казна.
 Щетина! Сало! Хрящ! Я тут всему виной.
 Меня тут любят все за то, что я грязна.
 А значит, все чисты в сравнении со мной.
 Иной посмотрит на свинью
 И гордо скажет: Это ж надоть!
 Вот я, хотя в грязи, ворую, вру и пью,
 А все же есть куда мне падать.
 И мерзок я, и туп, а все же не в хлеву живу. 

 "А, кстати, подлый гусь, - промолвила хавронья, - 
 С чего ты смел и хамоват?
 Ты что же думаешь, считаю тут ворон я?
 Я на тебя давно имею компромат.
 Я выложу его. Не оберешься срама.
 Увидишь ты свиную прыть.
 Кричишь ты "га-га-га", но это же реклама
 Гаа-рема, может быть,
 Гаандонов, может быть.
 Я также слышала, твоя га-га-газета
 Налогов не сдает. Проверим, так ли это. 

 Ты обзываешь всех, не разбирая лиц,
 Но ты не доишься и не несешь яиц.
 Ведь я не для того дала тебе свободу,
 Чтоб ширился поток гусиного вранья.
 Как оскорбил мою ты женскую природу.
 Я прежде женщина, а лишь потом свинья. 

 За оскорбления моей породы свинской
 Ты вылетишь от нас, как предок твой - Гусинский.
 А раз ты волю дал поганому перу,
 Я жиииво у тебя твой птичник отберу!”. 

 Покрылся гусь гусиной кожей и ждал ужасного конца.
 Но некий человек, на мясника похожий,
 Решительно сошел с прогнившего крыльца. 

 "Ты что расхрюкалась? - Спросил он недовольно.
 - Пора тебя коптить, на части разрубя.
 Мой рейтинг снизился, и это очень больно.
 Но он поднимется, когда съедят тебя". 

 Он вытащил тесак. И все, пустили в дело.
 Свинья и хрюкнуть не успела - 
 Корейка, и филе, и задняя нога.
 То было некому воскликнуть "га-га-га".
 Без сострадания избранницу сожрали.
 А к рождеству гуся, чтоб кайфа не ломать. 

 Читатель, милый друг, какой тебе морали?
 Тут скажешь "га-га-га", а слышно "мать-мать-мать".