Ветер стылый летит вдоль осенних болот,
Пригибая цветущий вереск…
В Корнуолльской долине который уж год,
Говорят, пропадают люди.
То ли вор-душегуб, то ли зверь виноват –
Только в это никто не верит:
Стал проклятьем тех мест, утверждает людская молва,
Призрак-на-Перепутье.

Ночь застала меня средь долины в пути,
Но чего же мне тут бояться?
Знают умные люди, кого ни спроси, –
Привидений на свете нету;
Коль разбойник иль волк нападёт из кустов,
С ним сумею я разобраться.
Да к тому же, мне жрец милосердных и мудрых Богов
Чаровал амулеты.

Только вышла луна из-за сумрачных туч,
Озарив перекрёсток старый,
И дорогу пронзил острый яростный луч –
Сразу стало мне неуютно…
Бледный призрак возник у меня на глазах,
Будто в жутком ночном кошмаре,
Прошептав: "Ах, зачем ты пришёл? Возвращайся назад,
Опрометчивый путник!"

И я обмер, забыв про святой амулет, –
На меня взгляд упал бездонный.
"Не хочу я, поверь, причинить тебе вред,
Уходи поскорей отсюда."
И слеза покатилась из призрачных глаз,
И я вскрикнул, тоской сражённый:
"Не гони, погоди, лучше свой мне поведай рассказ,
Я с тобою побуду!"

И на землю я сел, и он мне говорил,
Кем он был, как он жил до смерти,
И всё время твердил, чтобы я уходил
До того, как настанет утро,
А когда луч зари окаймил горизонт,
Он исчез в золотистом свете…
Только вот в чём вопрос, почему у меня самого
Стали бледными руки?..

Ветер стылый летит вдоль осенних болот,
Пригибая цветущий вереск…
В Корнуолльской долине который уж год,
Говорят, пропадают люди.
То ли вор-душегуб, то ли зверь виноват –
Только в это никто не верит:
Стал проклятьем тех мест, утверждает людская молва,
Призрак-на-Перепутье…