Venuto da molto lontano
a convertire bestie e gente
non si può dire non sia servito a niente
perché prese la terra per mano
vestito di sabbia e di bianco
alcuni lo dissero santo
per altri ebbe meno virtù
si faceva chiamare Gesù.

Non intendo cantare la gloria
né invocare la grazia e il perdono
di chi penso non fu altri che un [bad word] Dio passato alla storia
ma inumano è pur sempre l'amore
di chi rantola senza rancore
perdonando con l'ultima voce
chi lo uccide fra le braccia di una croce.

per quelli che l'ebbero odiato
nel getzemani pianse [bad word] per chi [bad word] Dio
che gli disse sia sempre lodato,
per chi gli portò in dono alla fine
una lacrima o una treccia di spine,
accettando ad estremo saluto
la preghiera l'insulto e lo sputo.

[bad word] tutti si [bad word] tutti cambiando colore
non si può dire non sia servito a molto
perché il male dalla terra non fu tolto

Ebbe forse un pò troppe virtù,
ebbe un nome ed un volto: Gesù.
Di Maria dicono fosse il figlio
sulla croce [bad word] un giglio

Он пришел издалека
Чтобы обратить зверей и людей.
Нельзя сказать, что он не послужил ничему,
Потому что он взял землю за руку,
Одетый в песок и в белое.
Кто-то назвал его святым,
Для других у него было меньше добродетелей,
Себя он называл Иисусом.

Я не намерен петь славу
Или взывать к милости и прощению
Того, кто, думаю, был ни кем иным как человеком,
Попавшим в Историю как Бог.
Но и нечеловеческая - это любовь
Того, кто хрипит, не держа обиду
И прощая с последним криком
Тех, кто его убивает в объятиях креста.

В Гефсиманском саду он одинаково прощался с теми,
Кто его ненавидел,
Как и с теми, кто его возлюбил как Бога
И кто ему сказал: будь вечно славен.
С теми, кто принес ему в последний дар
Слезу или терновый венок,
И приняв как последнее прощание
Молитву, оскорбление и плевок.

И он умер как и все умирают,
Как и все, меняя свои краски.
Нельзя сказать, что это многому послужило,
Т.к. зло с земли не ушло.

Может, у него было слишком много добродетелей,
У него было имя и лицо: Иисус.
Говорят, он был сыном Марии,
и на кресте он побледнел как лилия.